Здесь выложены тексты никогда не предназначавшиеся для публикации. Они писались для друзей, по случаю (короткие), либо сложились из заметок для себя (те, что подлиннее). Отсюда их слабая отделка и отсутствие оглядки, короче – полива!

   Круг друзей, даже если их сто, все равно ограничен. Тексты же (даже гениальные), если они лежат в столе, не более чем кипа бумаги, мусор, который мешает. Все те же друзья не раз подстрекали меня на подвиг по имени "книга". Но меня все время отвлекали от самой идеи написать книгу, главным образом, два обстоятельства: а) сами друзья, которым надо уделять внимание (к примеру, выпивать с ними) и б) мое неверие в книги нехудожественные, т.е. такие, которые не обязывают автора ни к чему, кроме более или менее распространенного высказывания своего мнения. Вследствие этого фундаментального неверия суета и возня и тьма натуг, которые, собственно, и составляют процесс любой, пусть даже самой скромной публикации, всегда представлялись не окупаемыми тем результатом, ради которого затеваются. Ну и что из того, что мое мнение станет известно людям, которые сами мне неизвестны и мне до них никакого дела нет? Любимый вопрос журналистов: "каким вы себе представляете своего читателя?" Никаким. Никак я его себе не представляю, как ни стараюсь. Наверное у меня с фантазией туго.

   Или, предположим, слава, деньги, даже в степенях предельных (точнее, запредельных), когда тебя сажают на отдельное место в каком-нибудь супер-пупер-ток-шоу или подкидывают на старости лет, когда тебе уже на все, - а на то, за что чествуют, в первую очередь, - насрать, Нобелевскую… Когда-то, очень давно, чуть ли ни в детстве я услышал анекдот, после нигде мне не попадавшийся. Едут в одном купе еврей и ксендз. Еврей таращится все на ксендза, мнется как-то, покашливает, словом всячески намекает, что не прочь пообщаться; ксендз же невозмутим, как то и подобает его сану. Наконец еврей не выдерживает и обращается к спутнику: "Скажите – вот вы служитель Господа, костел, мессы, проповеди там всякие, ну и прочее… Прихожане, паства, так сказать, сотни две-три с семьями. И что – так всю жизнь?" "Ну, почему обязательно всю жизнь," – отвечает священник, - "Если я буду усерден, несуетен и на мне почиет милость Господа, я смогу стать епископом" "Да? И что?" "Это вам уже не приход, а епархия" "Ага!"- говорит еврей, - "Все то же, но много больше. И это предел?" "Нет, не предел. От епископа и до aрхиепископа недалеко. А это уже власть." "Так, значит" – прикидывает еврей, "Кафедральный собор, почет, свой выезд. И так до…" "Архиепископы обычно становятся кардиналами", - несколько раздраженно опережает еврейское ехидство ксендз, и чтобы уж окончательно заткнуть назойливого попутчика добавляет – "А из кардиналов, да будет вам известно, выбирают Папу." "Вы хотите сказать, что если на вас почиет там что-то, вы можете стать Папой?" "Да. Вы хоть представляете, что это такое – Папа?" "В общих чертах", - говорит еврей как-то подозрительно снисходительно, - "Ну стали вы Папой, и теперь до самой смерти – Папа!?" "Ну что за человек, все ему мало," – вскипает ксендз, - "не могу же я стать Господом Богом!" Тут еврей вскакивает и торжествующе кричит: "Ага! А у нас один смог!!!"

   Видимо, этот анекдот меня развратил. Иначе мне трудно объяснить, даже самому себе, мое равнодушие – или, скажу осторожнее, дабы оградить себя от подозрений в лукавстве, - мой слишком хилый (для того, чтобы воплотиться в действие) интерес к пенкам и пряникам нашего мира.

   Ну, и если быть уж совсем честным – лень. Ведь это надо все бросить, все любимые занятия и добрую часть не очень любимых, но насущно необходимых (пример первых – выпить с друзьями, пример вторых – сбегать в магазин за выпивкой), и ковырять стол, рыскать по ящикам и полкам в поисках уже когда-то кем-то – или тобой же самим – сделанного, ну т.д., словом, и так ясно. Опять – суета и возня (см. выше).

   Поэтому (и не только, - но всех причин не перечислишь) я и решил выставить накопившееся по ящикам, полкам, за душой, за пазухой в I-net, благо это лукавое и шкодливое незаконное дитя прогресса к слову относиться легкомысленно и отмахивается от него не ржавым топором, а легким тычком в клавишу "delete".

  Накопилось много, так что процесс обещает быть долгим.

  Кто не спрятался, – я не виноват!

MainStreet